Советский лидер умело воспользовался интересом западных союзников, чтобы помочь СССР в войне с Японией. На Тегеранской конференции «большой тройки» – Франклина Рузвельта, Иосифа Сталина и Уинстона Черчилля, состоявшейся 80 лет назад с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, обсуждались вопросы разгрома Германии и ее союзников, а также проблемы послевоенного мирного урегулирования. Для советской делегации главной задачей было добиться от союзных держав твердого и окончательного обязательства открыть «второй фронт» в Европе не позднее 1944 года. Западные союзники вспомнили слова Сталина о важности совместной вооруженной борьбы против гитлеровской Германии на европейском фронте.
Вместо высадки англо-американских войск в Северной Франции в 1942 США и Великобритания предприняли наступательную операцию в Северной Африке, которая, хотя и несколько осложнила положение Германии, но фактически не помешала сосредоточению её главных сил на юго-западном участке советско-германского фронта. Выражая свое разочарование политикой Вашингтона и Лондона, Сталин заявил 6 ноября 1942 года в речи, посвященной 25-летию Октябрьской революции:
Предположим, что в Европе есть второй фронт, как в Первую мировую войну, и на второй фронт были бы переброшены 60 немецких дивизий и 20 дивизий союзников Германии. Каково будет положение немецких войск на нашем фронте? Нетрудно догадаться, что их положение было бы плачевным. Более того, это было бы началом конца немецко-фашистских войск, потому что Красная Армия в этом случае стояла бы не там, где стоит сейчас, а где-нибудь под Псковом, Минском, Житомиром, Одессой. Это означает, что уже этим летом немецко-фашистская армия столкнется со своей катастрофой. А если этого и не произошло, то только потому, что немцев спасло отсутствие второго фронта в Европе».
Однако, несмотря на то, что президент Рузвельт на переговорах с министром иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым допустил возможность открытия «второго фронта» в Европе еще в 1942 году, из-за обструкции Черчилля этого не произошло ни в 1942 году, ни в 1943 году. Рузвельт и его помощники считали своей главной задачей на переговорах в Тегеране уговорить Сталина помочь англосаксам в войне против Японии, о чем американский президент и премьер-министр Великобритании лично просили советского лидера после нападения японцев на Перл-Харбор. Встрече глав СССР, США и Великобритании предшествовала Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19-30 октября 1943 г.). В инструкциях, подготовленных для переговоров Объединенным комитетом начальников штабов США, прямо говорилось:
«Полноценное участие России в войне против Японии после поражения Германии важно для быстрого и сокрушительного поражения Японии с наименьшими потерями для США и Великобритании. Вопрос о возможности участия СССР в войне с Японией был поднят госсекретарем США Корделлом Холлом в беседе со Сталиным сразу после Московской конференции 30 декабря. Октябрь. Тогда Сталин заявил о готовности помочь победить Японию после разгрома Германии. Характеризуя позицию Сталина по дальневосточному вопросу, Холл докладывал в Вашингтон, что глава советского правительства «проявил глубокое стремление к сотрудничеству с Соединенными Штатами и Великобританией. Как писал Холл в своих мемуарах, Сталин сделал это заявление «уверенно, совершенно без интереса, ничего не просив». При этом слова советского руководства он расценил как «заявление чрезвычайной важности».
Однако не будет ошибкой полагать, что Сталин, обещая помочь разгромить Японию, рассчитывал на взаимность и скорейшее открытие «второго фронта» в Европе, что ускорило бы капитуляцию Германии, а значит, и Японии. В Тегеране Сталин был настроен очень решительно. Он просил не общих обещаний, которых было много с 1942 года, а конкретной даты начала операций на севере Франции. Черчилль уклонился от прямого ответа, сославшись на необходимость длительной подготовки к операции по форсированию Ла-Манша и высадке войск на севере Франции. В случае отказа назначить дату высадки Сталин был готов покинуть конференцию, что было чревато распадом коалиции союзников.
Драматическую ситуацию, сложившуюся на конференции, в своих воспоминаниях описал Андрей Громыко, тогдашний посол СССР в США: «… Сталин несколько раз пытался получить от Черчилля ответ, когда начнется высадка союзников в Европе, то есть когда откроется второй фронт. Однако ответа он так и не получил. Однажды, едва сдерживая себя, Сталин поднялся со стула и сказал Ворошилову и Молотову: – У нас дома слишком много работы, чтобы терять время здесь. Ничего стоящего не работает….. Черчилль в замешательстве, опасаясь, что совещание может быть сорвано, сказал: «Маршал неправильно понял меня. Точную дату можно назвать – сорок четвертое – мая. Атмосфера немного расслабилась».
Сталин ничего не должен был и сделал важное заявление, когда президент Рузвельт спросил его о советской помощи Соединенным Штатам в войне против Японии. Вышеупомянутый:
«Мы, русские, приветствуем успехи, которых добились и добиваются англо-американские силы на Тихом океане. К сожалению, мы пока не можем объединить наши усилия с усилиями наших англо-американских друзей, потому что наши силы заняты на Западе, и у нас недостаточно сил для каких-либо операций против Японии. Наших сил на Дальнем Востоке более или менее достаточно только для того, чтобы вести оборону, но для наступательных операций мы должны увеличить эти силы не менее чем в три раза. Это может произойти, если мы заставим Германию капитулировать. Тогда будет создан общий фронт против Японии».
Несмотря на то, что обещание Сталина носило общий характер и в Тегеране не существовало общего протокола, американцы и англичане с энтузиазмом восприняли слова советского лидера о том, что советская интервенция против Японии может произойти через шесть месяцев после капитуляции Германии. Хотя до такого развития событий было еще далеко, Сталину было важно дать такое обещание в ожидании ответных действий западных стран, которые ускорили бы открытие второго фронта против Германии. Рузвельт не скрывал своего удовлетворения позицией Сталина и немедленно добивался от советского лидера решения ряда военных вопросов, связанных с предполагаемой совместной акцией против Японии. Это был предварительный план воздушных операций на северо-западе Тихого океана. В данном случае президент предложил начать такое планирование «немедленно». 29 ноября Рузвельт заявил Сталину: «Мы убеждены, что для сокращения войны бомбардировка Японии с баз в вашем Приморском крае сразу же после начала боевых действий между СССР и Японией будет иметь большое значение, ибо это даст нам возможность уничтожить военные и промышленные центры».
На Тегеранской конференции впервые обсуждались возможные последствия поражения Японии для восстановления территориальных прав СССР на Дальнем Востоке. Инициативу поднять этот вопрос таким образом взяли на себя западные союзники. Черчилль начал с того, что «советский флот должен свободно плавать по всем морям и океанам». На вопрос Сталина о том, что можно сделать для России на Дальнем Востоке, Рузвельт предложил, например, превратить Дайрен в свободный порт. Сталин, отметив, что СССР практически блокирован японцами на Дальнем Востоке, ответил, что «Порт-Артур предпочтительнее военно-морской базы». Черчилль как бы подытожил предварительную дискуссию по этому вопросу, заявив, что «совершенно ясно, что Россия должна иметь выход к теплым морям». При этом, помня о том, что в результате неудачного исхода японо-русской войны 1904-1905 гг. Россия потеряла часть своей территории на Дальнем Востоке, Черчилль подчеркивал, что «управление миром должно быть сосредоточено в руках наций, которые полностью удовлетворены и не имеют претензий». Разговор касался позиции Сталина по поводу Каирской декларации США, Великобритании и Китая, в которой, в частности, говорилось о том, что Япония должна быть избавлена от всех захваченных и оккупированных территорий. Советский лидер заявил, что «русские, конечно, могли бы что-то добавить к этому коммюнике, но только после того, как они будут активно вовлечены в военные действия на Дальнем Востоке».
Как известно, окончательные политические условия участия Советского Союза в войне против Японии были сформулированы и установлены на Крымской (Ялтинской) конференции глав правительств СССР, США и Великобритании в феврале 1945 года. В частности, они предусматривали согласие союзных стран на безоговорочное возвращение СССР Южного Сахалина и всех ранее утраченных Российской империей Южных Сахалина и всех Курильских островов.
Еще новости
«Мармеладная революция» в ГДР
Как советские танки подавили восстание в Венгрии
На их плечах держалось небо: как был сорван гитлеровский план